Когда на рынке в течение неполных двух месяцев происходит более чем 6,5%-я девальвация евро по отношению к доллару США, то невольно задаешь себе вопрос: кому это нужно? Когда основной причиной этого объявляют государство, удельный вес которого в совокупном ВВП региона менее 0,2%, задумываешься, не является ли происходящее всего лишь попыткой отвлечения внимания от гораздо более важных событий.

Умеренный оптимизм Драги, пресс-конференции которого неизменно завершались прогнозами по восстановлению экономики еврозоны во второй половине текущего года, сменился некоторой неуверенностью в том, вреден ли сильный евро для региона. С одной стороны, отток капитала и ограничение инфляционного давления, с другой - слабый экспорт. Глава ЕЦБ как бы просил дать ему время на раздумья, и его можно понять. Ведь на самом деле возможности регулятора были ограничены. Снижение ставки рефинансирования могло спровоцировать всплеск инфляции, повторное LTRO не имеет смысла, а нормативы обязательных резервов понижать уже некуда. И в этих условиях за дело взялись политики.

Созданный на Кипре прецедент экспроприации части вкладов и последующие заявления о том, что по подобному сценарию могут развиваться события в любой стране альянса можно рассматривать с точки зрения временного подрыва доверия к единой европейской валюте.

Сразу же возникает мысль о том, что слабый евро — это сильный экспорт. Действительно, для ориентированной на внешние рынки экономики региона девальвация валюты со второй половины 2008-го до середины 2012 года принесла увеличение дифференциала между вывозом и ввозом товаров и услуг, то есть рост чистого экспорта.

Однако, несмотря на существенный объем входящих в его расчет показателей, чистый экспорт составляет лишь 4,6% от величины ВВП еврозоны.

Более значимым индикатором является объем потребления, динамика удельного веса которого в размере ВВП в последнее время оптимизма не вызывала.

Текущее значение доли потребления в ВВП приблизительно соответствует значению, зафиксированному в момент разгара мирового экономического кризиса. Каким образом можно изменить существующую динамику? Например, объявить о том, что прецедент, созданный на Кипре, может стать примером для других стран. В этом случае вкладчики, желая обезопасить себя от аналогичного сценария развития событий, предпочтут досрочно закрыть часть депозитов. Только вот куда они вложат снятые со счетов средства?

В золото? Но пример голландского банка ABN Amro, наложившего вето на возврат депонированных ранее золотых слитков, показывает, что и с драгоценным металлом могут возникнуть проблемы. Остаются неденежные формы накоплений: недвижимость, предметы искусства, автомобили и т.д. То есть именно те активы, продажи которых приведут к росту потребления!

Кипрская история также благоприятно сказалась и на цене на нефть. Ведь слабый евро — это сильный доллар, а сильный доллар — это слабое черное золото. Если рассмотреть динамику спреда между Brent и WTI, то становится понятно, что цены на североморскую нефть, являющуюся стратегически важным ресурсом для европейских потребителей, снижаются гораздо быстрее. То есть увеличение спроса на различные товары и потенциальный рост цен могут быть компенсированы снижением издержек региональных товаропроизводителей.

На мой взгляд, инвесторы очень скоро осознают, что Кипр — это всего лишь марионетка в сложном процессе ослабления евро, что может привести к развитию коррекционного движения. В связи с этим инвесторам следует рассмотреть возможность формирования среднесрочных лонгов по валютной паре евро/доллар в случае, если «медведи» не смогут закрепиться ниже отметки $1,28. Если им это удастся, то интересной областью для покупок станет диапазон $1,255-1,27. В качестве первоначальной цели коррекционного движения следует рассматривать отметки $1,3 и $1,31 за евро.