Утвержденный 15 мая кредит является частью плана помощи экономике Кипра, разработанного МВФ и Европейским стабилизационным механизмом (ESM). Общий размер помощи составляет 13 миллиардов долларов (10 миллиардов евро), которые будут направлены на стабилизацию банковского сектора острова в течение трех лет.

Первый транш помощи от ESM в размере трех миллиардов евро был одобрен 13 мая. Тогда же были перечислены первые два миллиарда. Оставшийся миллиард будет перечислен до 30 июня.

Банковский сектор Кипра пострадал из-за обесценивания греческих гособлигаций. ЕС согласился выделить кредиты на спасение кипрских банков, при условии, что правительство острова сможет самостоятельно найти 5-7 миллиардов евро.

В попытках найти эти деньги власти Кипра решили списать единовременный налог с банковских счетов, однако соответствующий законопроект был отклонен парламентом. Тогда Кипр решил провести реструктуризацию банковского сектора. Ожидается, что в результате этого вкладчики двух крупнейших кипрских банков — Bank of Cyprus и Laiki — потеряют большую часть своих сбережений.

В спорах о жесткой экономии и стоимости уровня государственной задолженности игнорируется ключевой момент: государственные долговые обязательства перед иностранными кредиторами отличаются от обязательств перед резидентами, пишет в Project Syndicate директор Центра европейских политических исследований Даниэл Грос.

В случае с внутренним долгом более высокая процентная ставка или надбавка за риск приводит лишь к большему его перераспределению внутри страны (от налогоплательщиков до держателей облигаций). Напротив, в случае с иностранной задолженностью более высокие процентные ставки приводят к потерям благосостояния в стране в целом, потому что правительство должно направлять ресурсы за рубеж, что обычно требует снижения валютного курса и сокращения внутренних расходов.

Различие между иностранным и внутренним долгом особенно важно в контексте кризиса евро, потому что страны еврозоны не могут проводить девальвацию для увеличения экспорта, если это потребуется для обслуживания иностранного долга. И факты подтверждают, что кризис евро касается не столько суверенного долга, сколько внешнего.

Действительно, наиболее остро от кризиса пострадали те страны, которые имели крупные дефициты текущего счета до кризиса. Случай с Бельгией особенно поучителен, поскольку надбавка за риск по бельгийскому суверенному долгу оставалась невысокой на протяжении большей части кризиса евро, хотя коэффициент долг/ВВП в стране превышает средний показатель по еврозоне, примерно на уровне 100%, и так было без вмешательства правительства уже более года.

Еще более сильный пример существенного различия между иностранным и внутренним долгом показывает Япония, у которой самое высокое отношение долга к ВВП среди стран ОЭСР. До сих пор страна не испытывала долгового кризиса, а процентные ставки остаются крайне низкими, на уровне 1%.

Что это означает для европейских споров о политике жесткой экономии? Если внешний долг имеет большее значение, чем государственный долг, то основной показатель, который требует урегулирования, - это внешний дефицит, а не бюджетный дефицит. Страна, которая имеет сбалансированный текущий счет, не нуждается в дополнительном иностранном капитале. Именно поэтому надбавки за риск продолжают снижаться в еврозоне, несмотря на высокую политическую неопределенность в Италии и сохраняющиеся крупные бюджетные дефициты в остальных странах. Внешние дефициты стран периферии стремительно сокращаются, тем самым снижая потребность в иностранном финансировании.